Детская больница. Отделение челюстно-лицевой хирургии. Дети после операции почти постоянно ноют. Это понятно, им больно, им страшно в незнакомой обстановке, им хочется домой. А мамы реагируют по-разному. Есть мамы поддерживающие. Они гладят, они утешают, они уговаривают. Есть мамы, которые не выносят нытья: «Что ты ноешь?! Никто не ноет, один ты ноешь» (На самом деле другие тоже периодически ноют, но не в данный момент)
Соотношение мам поддерживающих и мам критикующих примерно 70/30. В столовой соотношение меняется: даже поддерживающие мамы часто превращаются в критикующих. «Ешь, кому говорят! Ты издеваешься что ли?» (Ну да, если ребенок не хочет больничную кашу, значит, он издевается над мамой…)
«Сейчас тётю с уколом позову, если не съешь!» (Тетя с уколом придет сама в положенное время. Потому что врач назначил. Независимо от того, кто и сколько съел за обедом. Ребенок решит, что это отсроченная месть мамы?)
«Я сейчас уйду домой и тебя одного здесь оставлю!» Ребенок уже не ноет, ребенок падает на пол и истерит.
«Некрасиво ты себя ведешь. Почему так маму расстраиваешь? Слушаться надо. Посмотри, Максимка уже все съел». Конечно, у Максимки не гланды вырезали, ему есть не больно… Истерящий ребенок, не поднимаясь с пола, пинает ногой Максимку-соседа по палате. Ведь это из-за всю-кашу-съевшего Максимки мама хочет уйти и оставить его одного. Мама багровеет от стыда и злости, поднимает своего ребенка с пола и выпроваживает его в коридор: «Сиди тогда там, если не умеешь себя вести» Мама Максимки старается поддержать маму ребенка, которому вырезали гланды: «Ничего, у нас тоже бывают приступы плохого поведения»
У меня всегда в этом случае дилемма: вмешаться в семейные разборки или нет? Есть внутреннее правило не влезать, если не спрашивают. Есть профессиональное правило не работать без запроса. Есть личное отношение к непрошеным советам: сама очень раздражаюсь, когда кто-то чужой меня поучать начинает, расцениваю как нарушение границ личности. Есть убеждение, что одно мое минутное вмешательство бесполезно, оно не изменит существующие детско-родительские отношения и речевые штампы мамы. И нет веского основания для вмешательства: ребенка не бьют, не трясут, на него не орут. Просто резкий тон и приводятся аргументы, с которыми я не согласна.
Мне ребенка жаль… И маму жаль… Она ведь тоже переживает, нервничает, ей важно, чтобы ребенок поел, чтобы не пил лекарства на голодный желудок. Она тоже устала и хочет домой. И рада бы мирно решить эту ситуацию, но не знает как можно в этой ситуации вести себя по-другому.
В это время из коридора возвращается ребенок, ведомый улыбающейся тетей. Ребенок спокоен, слезы высохли. Тетя очень довольна собой, потому что, проявив чудеса педагогики, она смогла уговорить ребенка поесть. «Он согласился съесть бутерброд с сыром!» — сообщила улыбающаяся мама ребенка, которому зашивали бровь. «Нам же нельзя бутерброд! — возразила мама ребенка, которому удаляли гланды, обесценив все педагогические труды чужой мамы, – Ему только протертую кашу можно!» Ребенок снова обреченно заныл. Только что добрая улыбающаяся тетя из коридора разрешила ему съесть бутерброд с сыром, а злая мама опять не разрешает… Вот, еще один довод, почему посторонним без знания всех нюансов ситуации лучше не вмешиваться. Хотела чужая мамочка как лучше, а вышло только хуже…
Я понимаю, что на самом деле не решаю дилемму, вмешаться или нет, а ищу способ, как вмешаться так, чтобы это не выглядело поучением или критикой, чтобы не уронить авторитет мамы в глазах ребенка, чтобы не навредить. Пребывание в одной палате или за одним обеденным столом сближает до возможности ненавязчивого содействия. Хотя бы личным примером. Хотя бы добрым сочувствием, проговариванием чувств, что помогает снять напряжение. А вот из случайного свидетеля с дальнего столика направлять и корректировать гораздо сложнее.
Но ведь это не единичный случай. Даже в данный момент в этой столовой – не единичный. Вот другая мама шипит: «Доедай, а то не выпишут!» Сколько раз я уже попадала в больницу то с одним, то с другим ребенком, и всегда наблюдала подобные сцены. Вот бы в каждой больнице сделать памятку для родителей еще и с психологическими правилами. И тоже знакомить с ними при поступлении под подпись. «Запрещается пользоваться в палате кипятильником», «Запрещается курить в туалете», «Запрещается пугать ребенка уколами»
Я придумала, я сейчас напишу такую памятку, а вы поделитесь. (Я, конечно, временами бываю сильно наивной, но вдруг…) Мамочки в больнице тоже просматривают соц.сети с телефонов и планшетов. Может, увидят. И тогда поддерживающих мам станет больше.
П А М Я Т К А
P. S. А как же быть с кашей?
Можно действовать таким образом: отзеркалить чувства ребенка, продемонстрировать понимание, сообщить о своих чувствах, сообщить о своих потребностях, найти компромисс, придумать вознаграждение, затеять игру, рассмешить.
Например так: «Я понимаю, что тебе не нравится, как выглядит эта каша, ты бы предпочел на завтрак что-то другое. Я, честно говоря, тоже. Но сейчас можно только эту кашу. Когда ты поправишься, я приготовлю тебе то, что ты любишь. Я вижу, что ты расстроен. Я понимаю, что ты не хочешь кашу. Но очень важно поесть, организму ведь нужны силы на выздоровление. Врач сказал, что очень важно поесть перед тем, как принимать лекарство. До обеда еще очень далеко. Я буду сильно переживать, если ты совсем не поешь. Съешь хотя бы девять ложечек. Ладно, пять. А потом мы с тобой поиграем. Или почитаем. Что ты хочешь делать после того, как поешь кашу? Давай сейчас есть по-очереди. Ты своей каши одну ложку, а я своей каши тоже одну ложку, а потом снова ты. А давай я сейчас покажу тебе, как бы эту кашу ел папа. А вот так бы кашу ела бабушка. А теперь ты покажи, как бы эту кашу ела сестренка»
Источник: